Сеть Петровского. Часть 2 - Евгений Сергеевич Калачев

Перевертов взглядом предложил ей присесть и принялся ее внимательно разглядывать.

— Артем Андреевич, по поводу экзамена, у нас же экзамен через неделю… — тихонько начала Юля, сев на стул.

— Ну, это да, — Перевертов опять улыбнулся, выжидая, что она скажет дальше.

— Ну… — Аксенова потупилась, — вы же знаете, что я пропустила почти месяц. Но не просто так, я болела, правда, у мен и справка есть! — быстро добавила она, посмотрев на преподавателя.

— Да ну зачем мне справка, я тебе верю! — Перевертов, не переставая, казалось бы, приветливо улыбаться, отмахнулся и встал со своего места, — я вообще привык верить студентам. Ведь врать — это демонстрировать собственную глупость и неуважение не столько к тому, кому врешь, сколько к самому себе…

Говоря, он многозначительно прошелся по аудитории, поглядывая в располагавшееся сверху окно: аудитория Перевертова находилась на цокольном этаже корпуса в самом конце коридора. Юля, не сходя со своего места, осторожно следила за ним взглядом.

— Да нет, Артем Андреевич, я, правда, не вру… — начала она. Она не врала. Да и не было смысла, Аксенова действительно подхватила воспаление легких, с которым целый месяц провалялась в больнице.

— Верю! — Перевертов поднял руку и, сел напротив Юли, — а я, правда, тебе верю, — он как-то странно и двусмысленно подмигнул, чем заставил студентку сильно занервничать, — просто понимаешь… — Перевертов на секунду приподнял глаза к потолку, — темы-то все равно упущены, а два модуля не закрыты, пусть даже по уважительной причине…

Перевертов замолчал и посмотрел Юле в глаза. Она лишь напряженно молчала.

— Я рад бы помочь, но не могу просто взять и закрыть, — продолжил преподаватель, — понимаешь, у руководства с этим строго. Модули должны быть закрыты, допуск к экзамену происходит только в случае отсутствия отработок… — он очень грустно, почти театрально вздохнул и крайне сочувственно посмотрел на Юлю.

— Но есть же минимум баллов, — попробовала тихонько возразить та, — там у меня за два модуля прилично набралось. Артем Андреевич, вы же знаете, я хорошо учусь… — она с надеждой посмотрела на Перевертова. Тот лишь вновь вздохнул, картинно закатив глаза.

— Да я-то знаю, Аксенова, знаю, — закивал он, — но и ты пойми: инструкции у нас. Никого не допускать, если модули не закрыты, теперь вот даже баллы не все решают. Ты пойми, я и рад бы тебе хоть автомат поставить, но я-то человек подневольный… — с этими словами он очень грустно посмотрел в стол.

— И что же мне делать? — испуганно спросила Юля, глядя на Перевертова большими серыми глазами. Она прекрасно понимала, что закрыть два модуля по всем темам за неделю до экзамена с учетом кучи других дисциплин было совершенно невозможно. Вот только деспотичные родители и слушать не захотят, не примут во внимание даже болезнь, о которой, конечно же, прекрасно знали. Нет, попадание на комиссионную пересдачу ей просто не простят…

— Юленька… — Перевертов сладко улыбнулся, — ты же сама понимаешь. Нужно как-то отрабатывать. Ну… я даже не знаю, как ты все успеешь до экзамена. Мой хороший, ты пойми, да не во мне тут дело! — он придвинулся чуть ближе и, внимательно посмотрев на Аксенову, положил руку ей на плечо, — не можем мы нарушать приказы руководства, ведь нас самих поувольняют. Ты ведь этого не хочешь? — он понизил голос и заглянул ей в глаза.

Юля покосилась на руку молодого преподавателя на своем плече. Внезапно в ее голову полезли мысли. Ведь он сейчас явно драматизирует, преувеличивает ситуацию! Ведь проблемы незакрытых модулей и даже сессий решаются, она прекрасно видела и знала, что здесь спокойно учатся люди, практически не посещающие занятий в принципе. А значит, знал и Перевертов. Значит, сейчас он просто играет с ней. Зачем? Ясно, зачем. Намекает. Похоже, он намекает на взятку… на взятку ли? Юля, как и все остальные, слышала, что в НГПУ есть люди, которые решают такие вопросы. Кажется, даже группа людей. Вот только вряд ли они занимаются этим из благих побуждений. Вряд ли бесплатно. С деньгами у нее и так все было туго, семья небогата, стипендия — курам на смех… а так ли нужны эти люди? Ведь здесь и сейчас их нет. А Перевертов намекает ей…

— Артем Андреевич, — начало она тихим голосом. Было страшно, предлагать взятку раньше ей не приходилось, Аксенова всегда училась хорошо и честно, в этот раз подвело здоровье, — но я же не успею все вовремя отработать…

— Это да, это вряд ли, — Перевертов мрачно кивнул и замолчал.

— Но… — Юля потупилась, — но ведь можно же как-то решить… вы же можете пойти мне навстречу? — она осторожно посмотрела на преподавателя, со страхом ожидая продолжения.

— Так… — Перевертов встал и прошелся взад-вперед, тоже пристально глядя на Аксенову, — ну, даже не знаю… что-нибудь придумать мы, безусловно, можем попробовать… — вкрадчиво и очень протяжно проговорил он, обойдя стул, на котором сидела Юля. Теперь он находился за ее спиной. Она почти чувствовала на себе его дыхание… нужно было решаться.

— Давайте попробуем, — выпалила Аксенова, не оборачиваясь, — я… я… сколько вы хотите? — собравшись с духом, просипела она. Вроде бы, взятки не предлагали вот так в лоб. Но ведь и она толком не умела…

Перевертов ухмыльнулся, глядя на стройную спину своей студентки. Аксенова и впрямь была миловидной и благодаря бассейну, в котором, собственно, и простудилась, обладала подтянутой фигурой.

— Ты предлагаешь мне деньги? — вкрадчиво начал он, — взятку?

Аксенова похолодела. Неужели она ошиблась? Тогда это точно был конец. Сейчас он разозлится и все…

— Я… — заикаясь, начала она, — вы только не поймите неправильно…

— Солнышко мое, — Юля похолодела, потому что руки преподавателя легли сзади на ее плечи, — но ведь взятки — это незаконно… — Перевертов понизил голос почти до шепота и, наклонившись к ней, говорил практически на ухо. Руки прошлись по плечами до ее шеи и обратно. Юля шумно сглотнула.

— Простите… — прошептала она, — я просто не знаю, как мне быть…

Перевертов, не убирая одну руку с ее плеча, вновь сел напротив, теперь уже совсем близко к студентке.

— Ну, я же не могу просто оставить тебя в беде… — ласково проговорил он, сверля Юлю взглядом, от которого по ее коже бежали мурашки. Она старательно пыталась отвести глаза, но Перевертов просто загонял ее в угол.

— Вы… — Аксенова опять не находила нужных слов.

— Я могу подумать о том, как пойти тебе навстречу… — Перевертов положил вторую руку на стол и скользящим движением приблизил ее к Юлиной, — даже на свой страх и риск. А ты? Ты умеешь быть благодарной? Я ведь рискую ради тебя, Юленька. Ты очень хорошая девочка. И очень нравишься мне. Я не хочу оставлять тебя в беде…

С этими словами он накрыл ее руку своей. Рука,